Команда Слетать.ру и проекта «Медиа Ангелы» побывала в Чечне и привезла оттуда вяленую хурму, вареную колбасу, множество красивых фотографий и репортаж об этом удивительном крае! Марша дог1ийлла – добро пожаловать в Чечню!
Негрозный Грозный
Первое, что встречает на выходе из аэропорта Грозного – мечеть, которая сразу расставляет все точки над i. Я в Чечне. Рядом с песочного цвета минаретами покачиваются деревья: пока в Петербурге и Москве падает первый снег и начинается долгая зима, в Чечне опадают последние листья и заканчивается пора золотой осени.
— Здравствуйте, не подскажете, где выход с парковки? – обращаюсь я к сурового вида бородатому охраннику в меховой шапке. Бороды, наравне с мечетями, это настоящий символ Чечни: согласно исламу, мужчине запрещено быть похожим на женщину, поэтому растительность на лице здесь есть у всех чеченцев. Конечно, это добавляет местным жителям брутальности.
— Добрый день! Вон за те стойки пройдите, а потом направо, – мой собеседник, который еще минуту назад всем своим видом внушал как минимум легкий трепет, вдруг расплывается в улыбке. В уголках карих глаз появляются «гусиные лапки» – кажется, улыбается мужчина много, что вполне понятно, ведь он работает в аэропорту, где каждый день встречает по несколько десятков туристов. А туристов в Чечне любят и очень ждут.
Фото: Сергей Шандин
Тем временем, водитель, который отвезет меня в Грозный, уже машет мне через дорогу, стоя у автомобиля. Иномарка, тут такие редко встретишь: уже на парковке аэропорта понимаешь, что все шутки про горячую любовь жителей Кавказа к отечественному автопрому – это не шутки, здесь действительно на улицах на десять «Приор» всего одна «Шкода». Почему так? Потому что горцы – народ рациональный. И лучше купят новую отечественную машину, чем подержанную зарубежную, да и про вездеходность «Лад» здесь почти легенды слагают – говорят, что в некоторые особенно живописные места Республики можно проехать либо на внедорожнике, либо на «Приоре».
— Первый раз в Чечне, да? – спрашивает водитель, глядя мне в глаза в зеркало заднего вида, после того как я в пятый раз заметила, как сильно Грозный стал напоминать Дубай. — У нас туристы каждое здание фотографируют!
И ведь он не преувеличивает – Грозный – город молодой, ему всего 200 лет, и отстраиваться после военных конфликтов 2000-х годов ему помогают турецкие и арабские архитекторы. Так что многие здания в Грозном похожи на заграничные «референсы»: строящуюся рядом с улицей Эсамбаева «шайбу», как ее называют местные, можно увидеть в Абу-Даби, а зонтики, под которыми спрятаны качели на центральной площади Грозного, будто перенесли сюда из Медины.
Фото: www.etokavkaz.ru
И вдруг среди всего этого футуристического великолепия за рыжими деревьями появляются четыре минарета и купола пыльно-серого оттенка мечети «Сердце Чечни». Глядя на нее, я на секунду теряюсь в пространстве – кажется, что я уже не в Чечне, а в Турции, ведь почти такую же мечеть Султанахмет можно найти на всех стамбульских фотографиях. Теплый ноябрьский воздух разрывает пение муэдзина, и к «Сердцу Чечни» с одной стороны спешат компании мужчин, а с другой – стайки девушек в платках и юбках. Юбка – это настоящая отличительная особенность Грозного. Местные жители даже шутят, что туристок легко узнать по джинсам.
Фото: Анна Самонова
— Ты русская? А чего внутрь не заходишь? Туда всем можно: узбекам, русским… Вон туда иди! – созерцание бело-голубых чеченских узоров на мечети прерывает хриплый голос. Снизу вверх на меня уставились два глаза, один из которых наполовину карий, а их обладатель – скорее маленький мужчина, чем мальчик – с любопытством осматривает мои светлые волосы и кивает на вход.
Мы, жители Москвы, Санкт-Петербурга и других мегаполисов привыкли с опаской относиться к тем, кто подходит к нам на улице – наверняка опять будут предлагать ответить на какую-то анкету или купить псевдорелигиозные книги. Но Чечня не избалована туристами, хотя в последнее время их и становится значительно больше, поэтому местные жители с удовольствием здороваются с приезжими на улицах, расспрашивают, откуда те прибыли, и с гордостью показывают все лучшее, что есть в их крае.
Фото: www.fotografersha.livejournal.com
— У меня один раз были туристы, которых прямо в центре Грозного остановила женщина и пригласила к себе в гости. Здесь это нормально – гостеприимство для нас не пустой звук, поэтому будьте готовы к тому, что в Чечне вас накормят, напоят, спать уложат и денег за это не возьмут! – смеется гид Марсель, встречая меня у мечети.
Время намаза заканчивается, и на площади рядом с «Сердцем Чечни» остаются только редкие для ноября туристы. Малиновый солнечный диск заходит за горизонт и разбрасывает красные отблески, которые отражаются в стеклянных небоскребах квартала «Грозный Сити». Пора покидать Грозный: за его границами меня ждет настоящая Чечня – колоритная, приветливая и невероятно притягательная.
Фото: Сергей Шандин
Обнимая Кавказ
Стоит только выехать из Грозного, как пейзаж моментального сменяется – небоскребы из стекла и бетона уступают место «одноэтажной Чечне» с частными домиками, выстроившимися вдоль дороги. И хотя сами дома могут быть разной степени масштабности: от «избушек» до полноценных загородных поместий, есть у них кое-что общее – огромные ворота высотой почти до второго этажа и сплошной забор. Вот тут-то и оказывается, что между Америкой и Чечней больше общего, чем можно себе представить – как и в США, здесь ценят privacy (англ. «личная жизнь»), но по другим причинам. В исламе подглядывать за соседями – это харам, так что чеченцы трехметровыми воротами оберегают не столько себя от посторонних глаз, сколько окружающих от греховного любопытства. А вот в сады заглянуть можно – там растут груши, яблоки, хурма и даже гранаты, поэтому у дороги встречаются выставленные на продажу лотки с самыми настоящими домашними фруктами.
Фото: www.na-dache.pro
За окном проносятся небольшие поселки, которые незаметно сменяют друг друга – Сержень-Юрт, Беной, Ца-Ведено и внезапно совершенно русское Октябрьское. Когда все они остаются позади, Марсель кивает: «Смотри!». И в этот момент через лобовое стекло виднеется то, ради чего туристы едут в Чечню – горы. Их вершины блестят подтаявшим на солнце снегом и взирают на крошечных нас с высоты тысяч метров и лет. Я стараюсь раскрыть глаза как можно шире, чтобы заполниться этим пейзажем до самой макушки. Мы поднимаемся все выше, машину крутит на серпантине, внизу раскинулось село Харачой с домами, крышами и людьми, а впереди ждет Главный Кавказский хребет.
Добравшись до вершины перевала, машина останавливается, водитель Альви со смеющимися глазами открывает дверь, и в салон врываются тишина и горы.
— Аня, вернись, осторожно! – кричит где-то за моей спиной Марсель, но все его слова поглощает звуковой вакуум, а ноги сами несут меня к самому краю пропасти. Я бегу туда быстрее всех, чтобы успеть первой вдохнуть этот воздух и, раскинув руки, обнять суровый Кавказ.
Фото: Сергей Шандин
Но дорога не ждет, как и финальная точка нашего маршрута.
Этот ноябрь выдался для Чечни аномально теплым, так что горы стоят будто присыпанные сахарной пудрой, а их верхушки покрыты глазурью из снега и льда и напоминают пасхальные куличи. То тут, то там в прогалинах встречаются небольшие табуны лошадей, пасущиеся неподалеку от «времянок» – деревянных и сайдинговых вагончиков, куда на период выпаса «мигрируют» пастухи. Машина резко тормозит, за окном раздается истошное блеяние, а Марсель смеется: «О, девчонки прогуливаются!». Путь нам преграждает отара овец, подгоняемых пожилым мужчиной в меховой шапке. Он из андийцев – коренного народа Дагестана, его представителей часто можно встретить на пастбищах Чечни.
Еще один андиец уже ждет нас за очередным поворотом со своим скромным прилавком буквально посреди ничего, на котором лежат разнокалиберные баночки с урбечем – дагестанской «Нутеллой» – и медом. На кованой ограде рядом висят папахи и бурки, а под прилавком стоят латунные кувшины для воды и, почему-то, антикварная шпага.
Фото: Сергей Шандин
— Красавица! Давай меряй! – восклицает хозяин лавки Муртуз и накидывает мне на плечи бурку, а на голову нахлобучивает пахнущую овчиной белую папаху с кокетливым черным пятнышком на лбу. И с гордым видом приносит шпагу, чтобы добавить моему виду еще больше воинственности. Где-то внизу этой необъятной бурки в ноги тычется местный щенок-подросток, который изголодался по ласке, а Муртуз с сильным кавказским акцентом предлагает забрать домой не только папаху с буркой и его сердце, но и собаку. Порадовать Муртуза и увезти в Петербург дары Кавказа у меня не получилось – в его лавке связь не ловит, так что перевести деньги попросту невозможно, а из наличных у нас, жителей мегаполисов, разве что несколько «деревянных» в кармане заваляется. Но фотографию на память все же сделали, чтобы я вспоминала этого улыбчивого андийца посреди дороги в окружении гор, а он – как еще одни туристы влюбились в Чечню.
Фото: Сергей Шандин
Изумрудное сердце Чечни
И вот после преодоления очередного поворота по машине прокатываются вздохи восхищения – прямо впереди расстилается изумрудная гладь озера Кезеной-Ам, в которой отражаются окружающие горы. Летом его просторы бороздят весельные лодки и парусные яхты, в одноименный отель заселяются сотни туристов, из беседок на берегу разносится аромат шашлыка (как же иначе, ведь мы в Чечне!)… Но именно в ноябре, когда редкие гости навещают Кезеной, можно почувствовать спокойствие, которое приносит в дар путешественникам древнее озеро.
Рядом с отелем есть скамейки с видом на Кезеной-Ам, но в этом месте хочется уйти подальше от немногочисленных посетителей и остаться наедине с озером, так что я спускаюсь ниже и сажусь на пожелтевшие и выцветшие на ярком высокогорном солнце пучки травы. Удивительно, но в конце осени земля здесь все еще теплая, и, кажется, что дело даже не в аномально высокой для ноября температуре, а самом характере Чечни.
Фото: Анна Самонова
— Приходя в дом к чеченцам, помните, что через три дня вы становитесь уже не гостем, а членом семьи, – внезапно звучит у меня в голове голос Марселя, и я вдруг понимаю, что сегодня мой четвертый день в Чечне.
И пока Кезеной-Ам меняет свой цвет с нефритового до стального, у меня в голове проносится калейдоскоп воспоминаний из этого путешествия. Где-то между этими картинками я слышу собственное желание вернуться сюда еще раз. Еще не раз. Чтобы увидеть, как цветут дикие яблони в ущельях, как пастухи пригоняют отары овец и на отдыхе едят урбеч, как горы вокруг Кезеной-Ам становятся белыми от снега и как мечети зажигаются золотыми огнями по вечерам. У чеченцев не принято признаваться в любви прямо – только высокопарно и иносказательно, поэтому, Чечня, скажу, что я бы хотела снова почувствовать тепло твоей земли и твоих людей.
Солнце зашло. Я возвращаюсь обратно в машину. Охранники на въезде в Кезеной-Ам прощаются с нами и говорят: «Марша г1ойла!», что означает «иди свободным». Что ж, в Чечне по-другому и быть не может.
Фото: Анна Самонова
